Системные потрясения в банковском секторе вырастают, словно трещины в весеннем льду: долго незаметны, а затем разламывают привычный ландшафт. Я наблюдаю эти изломы через баланс-листы, коэффициенты достаточности капитала и структуру межбанковских ставок. Цель моего алгоритма — сохранить покупательную силу денег частного вкладчика, отставив эмоции.
Диагностика рисков
Сначала раскладываю банковскую карту страны по слоям. Верхний — крупные федеральные игроки с господдержкой и доступом к льготной ликвидности. Средний — региональные банки, ориентированные на корпоративных клиентов. Нижний — квазибанковские структуры, живущие за счёт агрессивных депозитных ставок. Перекос ликвидности проявляется через спрэды MosPrime и повышенный спрос на РЕПО. Если эти индикаторы шипят, хранить деньги в одиночном банке равносильно прогулке по карнизу.
Следующий фильтр — валютный. Небольшому бюджету достаточно трёх коридоров: рубль для регулярных расчётов, «твёрдая» резервная валюта (доллар или евро) для страховки, и юани либо дирхамы на случай санкционных блокировок. Распределяю средства так, чтобы доля каждого коридора не превышала трети портфеля.
Трезвый план
Паника обычно разгоняет очередь к банкомату быстрее вирусного ролика. При этом главная утечка происходит раньше — во время слухов. Поэтому фиксирую лимиты снятия наличных заранее: недельный запас расходов семьи + 10 %. Буфер держу в купюрах разного номинала, чтобы не зависеть от кассира, охотящегося за мелочью.
Капитальные траты — ипотека, обучение, лечение — перевожу в сегрегированный счёт в топ-5 банке. По закону о страховании вкладовов лимит 1,4 млн рублей действует на каждую кредитную организацию. Беру правило не как ограничение, а как возможность нарезать портфель, создавая серии коротких депозитов до востребования. Для суммы сверх лимита использую брокерский счёт с облигациями федерального займа, потому что расчётный депозитный сертификат ЦБ обнуляет банковский риск.
Арсенал инструментов
Диверсификация дополняется юридическим панцирем. Хранительские расписки (ADR) ушли, но остались внебиржевые фонды, контролируемые Банком России. Они выпускают биржевые ноты, где активы юридически принадлежат пайщику, кредитор банк не вправе претендовать на них. Ещё одна ниша — индивидуальный инвестиционный счёт типа «Б» с гособлигациями: налоговая льгота 0 % на купоны усиливает доходность без дополнительного риска.
Наличность прячу не под матрасом, а в страховом сейфе класса V по EN 1143-1. Стоимость аренды съедает 0,2–0,3 % ежегодно, зато вероятность кражи падает до статистической пыли. Внутри ячейки — герметичный бокс с влагопоглотителем силикагель, иначе купюры теряют crisp-фактор и банки откажутся принимать их по полной стоимости.
Для любителей цифровых технологий использую dpp-кошельки с мультиподписью и протоколом Shamir Secret Sharing. При передаче части ключей родственникам применяют термопластические пломбы, чтобы визуально выявить скрытое вскрытие. Крипто активы ограничиваю 10 % портфеля, так как их курсовая турбулентность напоминает морской шторм без спасжилета.
Банковский кризис складывается из левериджа, паники и неподготовленности. Леверидж — пламя, паника — кислород, неподготовленность — сухой мох. Если убрать мох, искра не зажжёт пожара. Я делаю это распределением капитала, документарными заслонами и дисциплиной, схожей с бухгалтерскими постулатами двойной записи. Так деньги продолжают работать, пока система лечит свои трещины.
